Мифы и сказания хантов. Ханты и манси Мифы о сотворении и происхождении

VII Всероссийский конкурс учебно-исследовательских экологических проектов «Человек на Земле» Этнографические исследования «Животные в культуре обских угров» Организация: МОУ СОШ 2 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области Авторы: Адамов Виталий, 9 «а» класс Асланов Заур, 6 «в» класс Руководитель: Адамова Нина Александровна, учитель начальных классов г г

Охрана окружающей среды – самый актуальный вопрос в настоящее время. А мировоззрение хантов и манси, как и других народов Севера, всегда было глубоко экологичным. За многие века обитания в суровых таёжных районах обские угры создали самобытную материальную культуру, отлично приспособленную к данным экологическим условиям. Эта культура выработала целую систему правил - запретов и предписаний, которые должен соблюдать каждый человек. «Святые места» стали прародителями будущих заповедников. Цель исследования: изучение культуры коренных народов Югры – ханты и манси. Задачи исследования: изучить литературу о священных животных коренных жителей Югры; провести социологический опрос населения; познакомиться с предметами культа и обрядов; изучить орнаменты, связанные с животными; нарисовать эти орнаменты; оформить слайды для выступления перед учащимися школы по данной теме.

При изучении данного вопроса мы обнаружили, что по данной теме очень мало литературы. Часто приходилось работать по книгам, которые были в единичном экземпляре, а некоторые брали в музее Берёзовского района. Был собран огромный материал, но нам нужно было оставить ту часть изучаемого, которая была бы доступна учащимся школы, так как мы собирались с этими материалами выступать перед одноклассниками и учащимися начальной школы.

Литература: 1. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Ваховские остяки [Текст] / В.М.Кулемзин, Н.В.Лукина. – Тюмень: Издательство Ю.Мандрики, с Край заповедной природы. Справочное пособие для учащихся./ сост. Васина А.Л., Васин А.М., Элерт Н.Н – Екатеринбург: Издательский дом «Аква-Пресс», Мифология хантов /В.М.Кулемзин, Н.В.Лукина, Т.А.Молданова/ Научн.ред,В.В.Напольских. –Томск: изд-во Том. ун-та, Молданова Т.А. Орнамент хантов Казымского Приобья: семантика, мифология, генезис. – Томск: изд-во Том. ун-та, Оборотова Е.А. От печки [Текст] / Е.А.Оборотова. – Новосибирск: Наука-Центр, Обские угры. /Гл. редактор Райшев А.И. – Тюмень: изд-во ИФА «Тюмень», Ромбандеева Е.И. История народа манси (вогулов) и его духовная культура[Текст] /Е.И.Ромбандеева. _ Сургут: Северный Дом, Шешкин П.Е., Шабалина И.Д. Мансийские орнаменты. /Е.И.Ромбандеева –Отв.редактор.-2-е изд., испр. и доп. – СПб.: филиал изд-ва «Просвещение», 2001.

Выполняя данную исследовательскую работу, мы систематизировали материал по представлениям обско-угорских народов об объектах живого мира. Ценность данного материала в том, что он представляет интересный объект для бесед по этой теме в начальной школе и среднем звене по краеведению. С данной презентацией мы выступали перед одноклассниками и учащимися начальной школы. Наша работа заинтересовала работников краеведческого музея, так как в ней они нашли что-то новое для себя. Изучая литературу, мы отметили, что книг по данной теме очень мало и пользовались часто единичными экземплярами в районной библиотеке, а также запрашивали книги из соседнего района (Берёзовского). Данная тема ещё не полностью изучена, собираемся продолжить работу.

Участники проекта: Адамов Виталий Юрьевич, учащийся 9 класса МОУ СОШ 2 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области, член кружка «Юный этнограф» Асланов Заур Алеевич, учащийся 6 класса МОУ СОШ 2 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области, член кружка «Юный этнограф» Виталий Заур

Организации и руководители, содействовавших выполнению работы: Муниципальное учреждение культуры «Музейно-выставочный центр» г.Советский, директор- шабалина Наталья Владимировна; Межпоселенческая библиотека Советского района, эколого- краеведческий отдел, руководитель – Яблочкова Валентина Васильевна; музей декоративно-прикладного искусства «Хансэ», руководитель – Кулинская Надежда Ивановна; муниципальное учреждение культуры «Музейно-выставочный центр» г.Югорск

Консультанты: ведущий специалист по вопросам МНС комитета по социальной политике и здравоохранению администрации Советского района – Дунаева Надежда Анатольевна; заведующая эколого-краеведческим отделом районной библиотеки – Яблочкова Валентина Васильевна; директор музея декоративно-прикладного искусства «Хансэ» - Кулинская Надежда Ивановна Руководитель проекта: Адамова Нина Александровна, учитель начальных классов высшей квалификационной категории, почётный работник общего образования Почтовый адрес: ул. Новая, д. 1-б, кв. 24 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области Телефон: 8-(34675) е-mail:

3 марта 2015 года в научной библиотеке БУ ХМАО-Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок» состоялась презентация детской книги «Сказки обских угров», составленной и переведенной на русский язык с родных языков С.С. Динисламовой и Г.Л. Нахрачевой. Иллюстрации к книге выполнены художницей Соколовой Ириной Валентиновной, членом Союза художников ЮНЕСКО.

В презентации книги сказок приняли участие воспитанники детского этнокультурно-образовательного центра «Лылынг Союм», студенты АУ «Ханты-Мансийский технолого-педагогический колледж», сотрудники БУ ХМАО – Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», Департамента образования и молодежной политики ХМАО – Югры, представители средств массовой информации. Ведущими М. Волдиной и О. Динисламовой был разработан сценарий, из которого главная аудитория мероприятия – дети и студенты – узнали много нового и интересного о символике образов животных и растений в обско-угорских сказках, культуре и фольклоре народов Севера, представлениях о нравственности и воспитании обских угров. Ребята принимали активное участие в викторинах, отвечали на загадки, слушали сказки в исполнении мансийской сказительницы Людмилы Панченко, узнали, как создавалась книга сказок от составителей. В завершение встречи юным гостям и студентам было предложено творческое задание – почувствовать себя художником-иллюстратором детской книжки! Для этого им был вручен настоящий набор художника, и каждый смог попробовать свои силы в деле художественного оформления иллюстраций к книге. Кроме того, в качестве подарков участники получили сладкие подарки и книгу «Сказки обских угров».

Книга «Сказки обских угров» направлена на развитие детского чтения, на знакомство со словесной культурой народов ханты и манси. Понимая, что в ХМАО-Югре востребованным является казымский диалект, в том числе и в образовательных учреждениях, в книге сказок представлены тексты хантыйского сказителя Н. Нахрачева, переведенные с шурышкарского диалекта на казымский.

В книгу вошли 23 сказки (12 мансийских и 11 хантыйских сказок), отражающие развитие детского фольклора ханты и манси. Использование трёх языков в книге (мансийский, хантыйский, русский) значительно расширяет читательскую аудиторию, а как показывают последние исследования, в округе остро не хватает литературы для детей на языках титульных этносов региона.

Редакторская работа и научные консультации специалиста в области литературы и чтения д.филол.н. Е.В. Косинцевой помогли правильно подобрать тексты, направленные на развитие ребенка с учетом этнокультурных особенностей и способствующие формированию читательских компетенций.

Талантливые авторские иллюстрации художника призваны помочь юному читателю установить диалог с книгой, привлечь его в мир сказки, а также, в целом, привить ему интерес к чтению, так как такое яркое издание, адресованное непосредственно детям, – это один из методов развития детского чтения, одно из средств воспитания ребенка и развития его коммуникативных и творческих способностей.

Важность издания книги заключается в том, что её можно и нужно использовать при обучении мансийскому, хантыйскому языкам и фольклору, как в дошкольных образовательных учреждениях, так и в школах. Издание является не только ощутимым вкладом в дело сохранения и развития языка и культуры народа манси и ханты, поддержки и популяризации культуры титульных этносов региона и брэндинга территории, но и важной вехой в деле сохранения мирового культурного наследия в интересах всего человечества.

Выражаем искреннюю признательность и благодарность Департаменту культуры Ханты-Мансийского автономного округа – Югры за возможность реализации проекта, предназначенного, в первую очередь, для детей. Ведь

«Сказки обских угров» – это еще одна возможность укрепить семейные узы, сделать ребенка счастливым, подарить ему часы общения с умным и верным другом, который будет помогать формированию гармонично развитой личности!

На территории Югорской земли уже более пяти тысяч лет живут ханты и манси, народы с самобытной и неповторимой культурой. Их обычаи и традиции до наших дней хранят не только легенды, сказки, родовые песни-сказания, не только присущую коренным северянам философию восприятия окружающего Мира, Природы и Человека, но и сам образ жизни этих людей, живущих в трогательном согласии с хрупкой, ранимой, хотя и кажущейся, на первый взгляд, суровой природой Севера.

Общее название двух близкородственных народов - «обские угры». Этнонимы «ханты» и «манси» образованы от самоназваний народов хантэ (хандэ, кантык) и маньси, что означает «человек». Старые, употреблявшиеся до 1930-х годов наименования обских угров, - остяки и вогулы.

Исследователи считают культуру обских угров двухкомпонентной. Северный, аборигенно-таежный, включает элементы культуры, распространенные среди народов таежной зоны Западной Сибири (лодки, лыжи, нарты). Южный компонент свидетельствует о знакомстве их предков со степной культурой (расшитая одежда, металлические орудия труда, платок и обычай избегания, особая роль коня).

Основными занятиями ханты и манси с древних времен были охота и рыболовство. Важнейшими промысловыми животными были дикий олень, лось и бобер. Существенную роль выполнял промысел водоплавающей и боровой птицы. Большую роль играла загонная охота, сооружение загородей и ловчих ям-ловушек. Издавна местное население практиковало добычу рыбы в искусственно огороженных водоемах или участках рек.

Богата Югорская земля и ягодами (морошка, брусника, клюква и др.), грибами и кедровыми орехами, поэтому собирательство широко распространено у северных народов.

Культура ханты и манси до конца 17 века была языческой, но в сравнении с другими народами Сибири, ханты и манси испытали более существенное влияние христианства. Распространением православной веры было вызвано включение в языческий пантеон образа Микол Торума (Николая Угодника), соотнесение триады главных божеств Нуми-Торума (Бога Неба), Мир-сусне-хума (Человека, осматривающего мир) и Калтащ-Эквы (Богини материнства и жизни) с образами Отца, Сына и Божьей матери. Календарные обряды обских угров оказались приуроченными к православным датам, но не утратили языческой основы: Вороний праздник соответствовал Благовещению, приношение духам воды после вскрытия рек и лесным духам в начале зимней охоты - Петрову дню и Покрову.

В религиозно-мифологических воззрениях обских угров Вселенная представлена Небом (Торум), Землей (хантыйское Мых, мансийское Сянь-Торум) и Подземным миром (хантыйское Ил-Торум, мансийское Йоли-ма). Пантеон угорских божеств возглавляет хозяин Верхнего мира (Неба) - Торум-ики (Нуми-Торум). Его имя означает «небо», «вселенную», «погоду», «высшее божество». Он считается создателем земли, устроителем миропорядка. Небесная сфера многослойна. На каждом из семи железных слоев-небес обитают духи Верхнего мира, среди них: Луна-Старик (хант.Тылыс-ики, манс. Этпос-ойка), Солнце-Женщина (хант. Хатл-ими, манс. Хотл-эква), Ветер-Старик (хант. Ват-ики), Гром-Старик (хант. Пай-ики, манс. Сяхыл-Торум).

Жена Нуми-Торума, Небесная богиня Калтащ почитается как прародительница и хозяйка всего земного. Великая Богиня-Мать изготовляет душу человека, качнув семь раз семь небесных колыбелей на золотой крыше своего жилища.

Нижний мир (Преисподняя) - царство мертвых, болезней и смерти - принадлежит Черному - Старику (хант. Хынь-ики, манс. Куль-отыр). Он брат-враг Нуми-Торума, соучастник сотворения мира. Он рожден под землей и слывет воплощением зла: вредит людям, насылает испытания и болезни. Со святилища Черного - Старика приносят в дом лоскут черной ткани, из которого шьют одежды для его домашнего воплощения - остроголового хранителя-порога (хант. Кур-ильтпи-ики, манс. Самсай-ойка). Богу Преисподней, принимающему образ гагары или черного ворона, повинуются обитающие в его царстве шестипалое чудовище Пырнэ, злые духи-кули, несметные полчища комаров и гнуса. Так устроен миропорядок.

На Небе, на Земле и в Преисподней не всегда царил мир. По представлениям обских угров, когда-то давным-давно землю из-под воды по велению Верховного бога Торума достала утка-лули. Землею владеют многочисленные сыновья и дочери Торума и Калтащ, спущенные с неба для управления делами людей.

Первенство на земле, одолев своих старших братьев в устроенном Торумом состязании, завоевывает Смотрящий-За-Миром-Человек (хант. Мир-савите-хо, манс. Мир-сусне-хум). Появление на небесном своде Млечного пути связывается с охотой Мир-сусне-хума на «шестиногого - шестирукого зверя» (лося). Лосиную шкуру легендарный охотник прикрепляет к небесному куполу - Созвездие Лося (Большая Медведица), а на небе остается след от его лыж (Млечный Путь). В мифологических сказаниях Мир-сусне-хум выступает защитником людей и слывет посредником между миром людей и богов, учителем шаманов. В мифах и сказках он предстает в облике гуся, лебедя, стерха, лиса и выдры.

Старших из сыновей Торума, Обский Старик (хант. Ас ики, манс. Ас-ойка) по представлениям хантов и манси, обитает в «узорчатом доме из чешуек мелкой рыбы» и посылает рыбу в реку Обь и ее притоки, ему адресуют просьбу об удаче в рыбных промыслах.

Один из особо чтимых духов у обских угров - Мать-Огня (хант. Най-ими, манс. Най-эква). Мать-Огня живет в каждом очаге, ее душа обретается в голубой кромке пламени. Она представляется в образе женщины, одетой в красный халат-сах и платок. Считалось, что Най ими защищает жилище от злых духов и оберегает его обитателей от болезней, помогает сохранить благополучие в доме.

Традиционные религиозные верования обских угров основывается на вере во множество духов. Многочисленные дети Верховного бога Торума почитаются как хозяева рек и одновременно как духи-покровители различных территориальных групп ханты и манси.

Хозяевами тайги и обитающих в ней зверей и птиц оказывались Урманные Старик и старуха (хант. Вонт-ики и Вот-ими, манс. Воркуль). Дочери хозяев тайги иногда выходили замуж за простых людей. Удачный брак гарантировал фортуну в промыслах, изобилие и долголетие.

Одним из традиционных праздников ханты и манси были медвежьи игрища: Из всех зверей наибольшим почтением у таежного населения пользуется медведь. Его образ занимает значительное место в обско-угорских мифологических представлениях. По традиционным воззрениям ханты и манси, убитый во время охоты медведь остается «живым». Добыча его оборачивалась всеобщим праздником и весельем - приездом желанного «гостя» в дом охотника. Шкура зверя - снималась с особыми церемониями вместе с головой и передними лапами, укладывается на черемуховый обруч-люльку и на нарте или лодке доставляется в селение. Услышав предупредительные выстрелы или крики, женщины встречали охотников. Осыпание всех присутствующих снегом или обливание водой означало очищение и знаменовало начало игрищ. Троекратный крик-приветствие сопровождал внесение зверя в дом и возложение его на почетное место - в передний угол, его обряжали глаза и нос закрывали берестяными кружками или металлическими пуговицами, на голову надевали шапку и пояс (на самца) или платок (на самку), лапы украшали бусами и кольцами. Выставляли угощение - хлеб, рыбу, ягоды, вино. По такому случаю съезжали родственники и соседи со всей округи. Полагалось, что на праздник собирались не только люди, но и духи-божества, представляемые мужчинами-актерами в мифологических танцах и песнях. Звуки струн музыкальных инструментов не смолкали 4–5 или 7 ночей, лишь днем отдыхали актеры. В последний день медвежьи игрища посещали «звери, уносящие душу» (Чайка, Лисица, Петух, Журавль, Филин). Их прибытие и пренебрежительное отношение к медведю инициировали уход души таежного «гостя» на небо. После медвежьего праздника объявлялся траур. Череп медведя помещали на крыше дома или на дереве, нередко обряженную голову хранили среди домашних святынь как духа-охранника дома.

Согласно традиционным представлениям обских угров, весну приносит на крыльях Небесная Дева, принимающая облик вороны. Возвращение птиц, громкий гомон которых пробуждает спящую природу, оборачивалось праздником Солнца и Весны, именуемым Вороньим днем.

Внушительный божественный пантеон ханты и манси предполагал существование разнообразных культовых мест. Один из традиционных вариантов капищ обских угров - так называемые «шаманские» горы-возвышенности, служащие местом общения людей с Верховными духами. Прилегающая к культовому месту территория воспринималась как вотчина духа. Здесь без надобности нельзя было сломить и ветки, запрещалось охотиться, рыбачить, собирать ягоды, рубить деревья. За божествами и капищем ухаживал избираемый стариками или шаманами человек - хозяин духа. Ему принадлежало право организации и проведения праздников и жертвоприношений. Жертвенным животным могло выступать любое домашнее животное - олень, лошадь, крупный рогатый скот, баран, петух.
Главным богатством у народов Севера считается олень. Олень- это жизнь. Из оленьих шкур шьют покрышки для чума, одежду и обувь, мясо и кровь животного употребляется в пищу, из кости изготавливают детали упряжки, наконечники стрел, накладки для лука, крюки для люлек и пр. Олени, запряженные в нарты, используются как транспортное средство. У коренного населения так же было развито собаководство, собак использовали преимущественно для охоты, так же собак запрягали в упряжки.

Обские угры вели полуоседлый образ жизни, поэтому их поселения и жилища имеют сезонный характер. В течение года ханты и манси проживают на 2–4 поселениях. Они расположены в нескольких километрах друг от друга. Летняя стоянка пастухов-оленеводов обычно строится на болоте, где меньше гнуса. Осенняя стоянка сооружается на защищенном от ветра лесистом участке речного берега, где возможны сбор ягод, лов рыбы, промысел боровой дичи, дикого оленя и лося. Зимнее поселение с утепленными жилищами, запасами дров, хранилищами для мороженой рыбы устраивалось в лесу. Весеннее поселение сооружают на открытых местах, где возможен выпас оленя.

Наверно, нигде так трогательно не относятся к детям, как на Севере. «Ребенок родился!» - эта весть быстро проходит от стойбища к стойбищу, являясь как бы приглашением на семейный праздник. Особое внимание уделялось воспитанию подрастающих ребятишек. Их старались готовить к той жизни, которой от века жили деды и прадеды.

Народ Ханты

Ханты - народ доброжелательный, улыбчивый, приветливый и молчаливый. Если спрашивать - отвечают, но коротко. Национальная одежда хантов - малица. Ребенок в такой шубке может три дня в снегу пролежать и не замерзнуть. С сайта http://www.globalstrategy.ru/MSS/29_08_2009.html

Ханты, ханти, хандэ, кантэк (самоназвание — «человек»), Устаревшее название – остяки, впервые встречающееся в русских документах 14 века, происходит из тюркских языков и обозначает инородческое языческое население.
Ханты – один из древних народов Западной Сибири, широко расселившийся по Обско-Иртышскому бассейну от линии Демьянка-Васюган на юге до Обской губы на севере.

Одежда у северных хантов близка к ненецкой: распашная женская шуба из оленьего меха, пальто-халат из сукна, мужская глухая малица и совик, или гусь с капюшоном. У восточных хантов вся одежда распашная, меховая или халатообразная суконная. Обувь — меховая, замшевая или кожаная (сапоги разной длины и покроя, зимние — с меховыми чулками). В меховой одежде сочетаются белый и тёмный цвета, отделка цветным сукном (красным, зелёным). Суконная одежда расшита орнаментом, бисером, металлическими бляшками, аппликацией. Женщины носят украшения из бисера, кольца, серьги. Косы раньше украшали накосниками с ложными косами. Мужчины также носили косы. Была известна татуировка.

Хантыйский фольклор

Можно выделить ряд основных жанровых форм: старинные священные сказания (йис моньсь) о происхождении земли, потопе, деяниях духов, путешествиях героя (Ими-хиты) в разные миры, спуске медведя с неба, превращении героев в духов и т.п.; героические военные песни и сказки (тарнынг арых, тарнынг моньсь) о богатырях и их сражениях; сказки (моньсь), старинные рассказы (йис потыр, йис ясынг) о встречах людей с духами; рассказы (потыр, ясынг) о недавних событиях, происшедших с конкретными лицами. Для всех жанров хансийского фольклора характерна установка на достоверность. Целый ряд сказаний и преданий исполняется в песенной форме, некоторые культовые песни, в частности песни медвежьего праздника, имеют выраженную сюжетную организацию и оказываются тесно связанными с повествовательными жанрами. Не всегда можно отделить мифологическое сказание от богатырской эпики, сказку от мифа (сюжеты об Ими-хиты, о Мось и Пор встречаются в сказках и мифах): один и тот же сюжет может быть исполнен в песенной или прозаической формах. Смысловая наполненность сюжета часто зависит от места и времени исполнения. Хансийский фольклор органически связан с системой верований и с насущными потребностями, входит в повседневную жизнь, выступая как важный социализирующий фактор. Сочетает глубокую архаичность с изысканностью поэтического стиля (ритмика, метафоричность, обилие параллелизмов, аллитерация, различные виды повторов и т.п.)

Несмотря на обращение в 17-18 вв. в православие, ханты сохранили традиционные верования (в духов, трехчастное строение Вселенной, в множественность душ; почитание животных) и обряды. Одним из самых ярких проявлений культа медведя является медвежий праздник, сопровождающийся исполнением особых сказок, мифов, медвежьих песен, танцев, интермедий с участниками в масках. Богат фольклор хантов: сказки, мифы, героические сказания, ритуальные и лирические песни.
Исследователи очень высоко оценивают мифологию и народное творчество обских угров – наравне с Калевалой и поэзией Гомера. Совершенство хантыйского традиционного мировоззрения очевидно – оно закончено и дает объяснение как сиюминутному привычному действию, так и всем последующим. Мало того – всем последующим действиям для всех последующих поколений. Требуется лишь единственное условие – процесс практического освоения мира и его теоретическое осмысление не должны быть нарушены.

Хантыйские сказки

Рассказывание сказок (маньть) у хантов происходило обычно вечером и нередко затягивалось до утра. Обычай запрещал рассказывать сказки днем, от этого могли выпасть волосы, потеряться память и т.д. Среди хантов были известные сказочники, однако сказки знали и умели рассказывать многие. Было принято, что на промысле охотник, съевший голову глухаря, сваренного в общем котле, обязан был рассказать сказку.

У васюганско-ваховских хантов существовала категория ворожеев (маньтье-ку), которые определяли и излечивали болезни в процессе рассказывания сказок. Ворожея приводили в жилище больного поздно вечером или ночью. Посредине жилища разводили небольшой костер. Маньтьё-ку садился на пол спиной к огню. По другую сторону, также спиной к огню, усаживали больного. Больной не должен был произносить ни слова. Маньтье-ку начинал рассказывать сказки, в которых упоминалось о травмах, ожогах, вреде курения, злых духах, поселившихся в душе больного, и т.д. По реакции больного, выражавшейся во временном облегчении, ворожей угадывал причину заболевания и давал ряд практических советов по излечиванию. Подробнее здесь http://www.ruthenia.ru/folklore/novik/01.Predislovie.htm

Источник: Дети зверя Мааны. Сказки народов Сибири о животных./ Составитель Эрта Геннадьевна Падерина; художник Х. Аврутис. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1988.— 144 с.

МЫШКА НА ПРОМЫСЛЕ

Села мышка на кусок сосновой коры, сучком сухим от берега оттолкнулась и поплыла по большой весенней воде на промы­сел — осетров добывать.

Сосновая кора — лодочка моя!
Шух, шух, шух.
Сухая веточка — весло моё!
Плюх, плюх, плюх...

Деревня на берегу. Ребятишки у воды играют. Увидели мыш­ку, закричали:

Эй! Мышка, причаливай к нам! Позавтракаем вместе!

А что у вас на завтрак? — мышка спрашивает.

Щука!

Щука? Нет, я щучье мясо не ем,— ответила мышка.

Быстро вода бежит, быстро мышка вниз по течению плывёт, плывёт она и напевает:

Лодочка моя из сосновой коры!
Шух, шух, шух.
Вёселко моё из сухого сучка!
Плюх, плюх, плюх...

Ещё одна деревня встретилась. Снова ребятишки кричат с берега:

Эй! Мышка, причаливай к нам! Пообедаем вместе!

А что у вас на обед? — мышка спрашивает.

Утка!

Утка? Нет, я утиное мясо не ем,— ответила мышка.

Быстро вода бежит, быстро мышка вниз по течению плывёт, плывёт она и напевает:

Лодочка моя — кора сосновая!
Шух, шух, шух.
Вёселко моё — сухая веточка!
Плюх, плюх, плюх...

А тут темнеть стало. Страшно, холодно, голодно мышке. Уви­дела она деревню, быстро к берегу подгребла, к людям побежала.

— Нет ли у вас чего поужинать? Хоть щучий плавник, хоть утиная косточка!

Накормили люди мышку, спать уложили.

А ночью сильный ветер поднялся, лодочку унёс, вёселко вниз по течению уплыло...

Так и осталась мышка жить в той деревне, забыла осетров промышлять, только песенку свою старую насвистывает:

Сосновая кора — лодочка моя!
Шух, шух, шух!
Сухая веточка — вёселко моё!
Плюх, плюх, плюх!..

ЖИР КУЛИКА

(Запись и обработка П. Егорова. Художник Х. Аврутис)

Жили-были старик со старухой. Да такие жадные, такие лени­вые, что и представить трудно!

Пошёл старик сеть проверять. Вытащил рыбу, домой не понёс, сам на берегу сжарил и съел.

Где же рыба? — спрашивает старуха.

Рыбу какая-то птица склевала. Серая такая, ноги тонкие, а клюв длинный-длинный,— отвечает старик.

Это же кулик был! Надо было убить его!

Тебе надо, ты и убивай!

На другой день опять старик рыбу до дому не донёс, на уго­льях сжарил и съел, а сам всё на кулика свалил. И на третий — тоже. Но так старуха скоро ему и верить перестанет, надо ей кули­ка представить, злодея показать.

Взял старик лук и стрелы и в кустах спрятался. Прилетел кулик, старик его застрелил и домой принёс.

Вот кто нашу рыбку таскал,— говорит.

Такой маленький? — удивилась старуха.

А ты знаешь, сколько у него родни? Тучи!

Ладно, давай его сварим.

Старуха ощипала куличка, в котёл бросила, варить стала. Ва­рится кулик, кипит котёл, сверху всё жиром покрылось. Старуха снимает жир, снимает, все ложки-плошки наполнила, все мешки-туески налила, а жир всё плывёт и плывёт. Скоро на пол полился. Старик со старухой на нары залезли, а куличий жир всё льётся и льётся. Старик со старухой от страха на стены полезли, сорвались, упали и захлебнулись в жире. С той поры и говорят про жадных: «Этот в куличьем жире захлебнётся!»

МАЧЕНКАТ
(Запись и обработка В. Пухначёва. Художник Х. Аврутис)

Давно это было. Жили брат с сестрой. Отца-матери не помни­ли, одни в тайге выросли.

Сестра дома пищу готовила, а брат зверя промышлял. Подо­шла охотничья пора — брат в тайгу собрался.

Брат сестре наказывал:

— Маченкат, если гости будут, ты хорошо встречай. Бурундучок придёт — накорми, сорока прилетит — тоже накорми.

Брат ушёл. Сестра из меха шубу шить начала.

Работала, работала — ни сорока не прилетела, ни бурундучок не пришёл — медведица пожаловала! В дом вошла — поклонилась. Маченкат испугалась, к печке подскочила, золы схватила — зверю в глаза бросила.

Медведица лапой прикрылась, заревела, по дорожке, по какой брат ушёл, побежала.

Время пришло — снег таять начал. Сестра брата ждёт. Сегодня ждёт и завтра ждёт. На край высохшего болота вышла. Видит: вихорь-снег вдали поднимается, будто брат идёт навстречу. Дума­ет: «Сердится, видно, на меня брат!» Смотрит, а вихорь пропал, брата не видно. Пождала, пождала, повернула лыжи назад, при­шла домой. Вечер прошёл, ночь прошла, а брата и утром нет.

Живёт Маченкат дальше. Снег совсем сходить начал. Снова она лыжи надевает, отправляется брата встречать. На болото вы­шла, опять то же видит: брат навстречу идёт, снег-вихорь вверх поднимается. Маченкат подумала: «Пусть сердится брат — пойду встречать!» Доходит до того места, где вихорь поднимался, а бра­та здесь нет, как не бывало. Лыжня, где он шёл, заровнялась, а по ней медведь прошёл. Сестра по медвежьему следу пошла. Дошла до края тайги — стоит нарта брата, а его нет нигде. Брат, видно, домой шёл, медведь его встретил. Сестра подумала: где искать брата?

Вечером себе котомку сделала. Всю ночь не спала. Утром, только светло стало, на улицу вышла. Лыжу взяла, бросила к верховью реки. Лыжа катиться не стала, перевернулась.

«Туда дороги мне нет»,— подумала сестра. Лыжу на низ бро­сила, к устью. Туда лыжа покатилась. Вот куда идти надо.

Маченкат на лыжи, выдренным мехом подбитые, встала, по тому пути, куда лыжа покатилась, пошла.

Долго ли, коротко ли шла — вечерняя пора подходит, дрова заготовлять время настало. Переночевать надо. Маченкат пней гнилых натаскала. Для растопки пень берёзовый сломить надо. Сломила пень — из-под него лягушка выскочила.

Какая беда! — лягушка закричала.— Ты мою избу сломала. Хочешь меня заморозить?

Девушка ей говорит:

Сломала — поправлю, я ведь не знала, что тут твой дом...

Давай вместе ночевать,— говорит лягушка,— сестрами будем. Я сейчас костёр разведу, котелок вскипячу, ужин сделаю.

Занялась лягушка делом: гнилушки сыплет в котёл. Девушка говорит ей:

Не будем гнилушки есть. Мясо сварим. У меня запас есть.

Согласилась лягушка:

Т-тДавай мясо есть.

Сварили ужин, поели. Легли спать. Утром лягушка говорит:

— Давай поменяемся на время одеждой и лыжами.
Девушка лягушкины лыжи-голицы надела, шубу дырявую надела, а лягушка её лыжи, мехом подбитые, и шубу взяла.

Пошла девушка в гору, а лыжи назад катятся. Никогда она не ходила на лыжах-голицах — падает. Насилу догнала лягушку. Лягушка радуется:

— Ой-ёй-ёй! Какие лыжи у тебя! Под гору сами катятся, в гору сами идут!

Маченкат говорит:

— Ох, какие худые у тебя лыжи! На гору не могла вылезти на них. За снег хваталась — все руки поцарапала.

— Ты, девушка, для подружки ничего не жалеешь. За это я, срок придёт, отплачу тебе.

Обские угры — манси и ханты — народы Севера, живущие в Западной Сибири по р. Оби и ее притокам. Хантов насчитывается около 21 тыс. человек, манси — почти 7,6 тыс. человек. Хантыйский и мансийский языки относятся к обско-угорской подгруппе финно-угорских языков (угорская ветвь).

Современная антропонимическая модель хантов и манси трехчленна: имя, отчество и фамилия; она установилась с конца XVIII в. после христианизации населения. Имена (русские) давались хантам и манси при крещении русскими священниками. Среди русских имен было много старинных: Соломея, Евлампия, Улиания, Влас, Патракей, Андрон, Неонила и др. До сих пор у некоторых хантов старшего возраста, живущих в отдаленных глухих районах, сохранились имена, которые сейчас уже встречаются чрезвычайно редко: Секлетинья, Иуда, Апполинария, Герасим и др. У молодежи, напротив, очень разнообразные имена, как старинные (Иосиф, Емельян, Самоил, Агафья, Домна, Фекла), так и новые (Октябрина, Альбина, Альберт, Вячеслав, Станислав, Герман и пр.).

Обские угры очень восприимчивы к новым именам, которые распространяются среди них через посредство пришлого населения. Это имеет свое объяснение. По поверьям хантов и манси, из двух людей, имеющих одинаковые имена и живущих в одном поселке (а раньше, возможно, и в пределах одной генеалогической группы), один должен умереть. Поэтому ребенку давали такое имя, которое в поселке никто не носил.

До прихода русских у хантов и манси не было ни фамилий, ни отчеств. Первые русские документы XVI в. (так называемые ясачные книги) фиксируют их под именами: Ванхо, Елдан, Ка-чеда, Килим, Агна, Себеда, Пынжа, Салтык, Югра, Ахтамак и др.

Видимо, раньше у обских угров был обычай давать несколько имен. После рождения ребенка, во время обряда гадания — определения его души, ему давали имя того умершего предка или родственника, душа которого, как «выяснялось» во время обряда, вселилась в новорожденного. В связи с этим количество таких наследственных имен, составляющих фонд определенной генеалогической группы, должно было быть ограниченным, так как в пределах данной группы имена новорожденным Давались только в честь предков этой группы. Есть указания исследователей, что давать имена, заимствованные из фонда иной генеалогической группы, категорически воспрещалось; это могло вызвать враждебные действия той группы.

У хантов и манси существовал обычай давать имена новорожденным либо по имени первого встречного человека, либо по тому, «что первое узрить изшедши из дому: птицы, звери или что-нибудь, тем именем родившееся нарицает». Эти имена были повседневными и как бы подставными, поскольку имя, данное в честь предка, нельзя было произносить вслух, пока не было установлено, что душа вселилась в ребенка; подставные имена, по представлениям хантов и манси, скрывали ребенка от враждебных сил, которые могли погубить его. В тех случаях, когда в семье часто умирали дети, ребенку давали имя, имевшее какое-либо уничижительное значение («мясная муха», «мусор»). Считалось, что ребенок с таким именем не привлечет внимания злых духов и проживет дольше. Это имя ребенок носил несколько (3 — 5) лет, пока не принималось решение, что душа какого-либо сородича вселилась в него. В литературе имеются также указания на то, что с момента наступления зрелости молодые люди получали третье имя, которое носили до самой смерти. Возможно, получение его было связано с обрядами инициации.

Можно лишь предположить, что с приходом в Западную Сибирь русских и введением обязательных христианских имен, очевидно, вторые, подставные, имена были заменены христианскими. Возможно также, что русскими документами XVI — начала XVII в. зафиксированы традиционные имена обских угров, относящиеся к именам третьей категории (поскольку в документах перечислены взрослые мужчины). Совпадали ли эти третьи имена с наследственными именами, даваемыми при рождении, нельзя установить без специальных исследований, которые до сих пор не проводились.

Старинные имена хантов и манси в некоторых случаях этимологически близки прозвищам и были связаны с определенными качествами человека, чертами внешнего облика и т. п., например: Нярох ’лысая голова’, Унху ’большой человек’ и т.д. Другие их имена, засвидетельствованные в русских документах XVII — XVIII вв., связаны с обращением к человеку по степени родства: Азия ’отец’, Ай пох ’маленький сын’ и т. д. Надо сказать, что при обращении друг к другу ханты и манси редко пользуются именами, чаще всего они (особенно родственники) употребляют термины родства: ики ’мужчина’ — обращение жены к мужу, ими ’женщина’ — обращение мужа к жене, пох ’сын’, эви ’дочь’ — обращение родителей к сыну, дочери и т. п. Особенно широко распространены были запреты называть по имени определенных родственников — тестя, тещу, свекра, свекровь, зятя, невестку. К ним обращались, только используя термин родства. Но чаще всего традиционные имена обских угров связаны с окружающими предметами или качествами человека, т. е. образованы от апеллятивов живого языка: Чухпелек ’быстрый’, Аньянг ’красивый’, Нерин ’заика’ и т. д.

От этих имен русскими священниками и государственными, чиновниками были образованы отчества, например: Юзор — Юзорин сын, Айдар — Айдаров сын, Кырныш — Кырнышов сын. Позднее такие отчества стали выступать в качестве фамилий хантов и манси. Отчества в это время уже установились от христианских имен, введенных в XVIII в. В документах XVII в. еще встречаются перечисления имен и образованных от них либо отчеств, либо фамилий: Елгоза Лосмов и его сын Лойда Елгозин, Кынлабаз и его сын Кынлабазов и др. Одновременно по русским документам (метрическим книгам, ревизским сказкам и др.) прослеживается процесс замены прежних имен обских угров христианскими. В XIX в. мы уже не встречаем в них дохристианских имен; они сохраняются лишь как корневые части обско-угорских фамилий. В дореволюционное время набор официальных имен был невелик. Нередко имена у разных лиц совпадали. Это противоречило обско-угорским представлениям. Иногда даже в одной семье было по нескольку сыновей с именем Иван или дочерей с именем Марья, так как священники давали имена при крещении по святцам. Поэтому в сфере семейно-бытового общения хантов и манси дохристианские имена сохранялись наряду с официальными. Официальные имена употреблялись чаще всего русским населением, живущим по соседству с обскими уграми. Лишь в наше время в ряде районов по Оби официальные имена окончательно победили в быту.

Фамилии хантов и манси были образованы при помощи русских суффиксов и окончаний. Среди них наиболее распространенные на -ов (Остеров, Тояров, Тайманов, Таратов, Молданов,. Ангишупов, Сигильетов, Колмаков и др.) и -ев (Тушев, Сабеев, Артанзеев, Ромбандеев, Томыспаев, Алачев и др.). Большая группа фамилий оканчивается на -ин (Талигин, Пакин, Шешкин, Прасин, Рогин, Костин, Синарпин), изредка — на -ын (Цымбицын, Ранцын, Панцын, Сытцын) и т. п. Сравнительно широко известны фамилии на -хов или -ков: Сайнахов, Посланхов, Айпохов, Жижимхов, Куроков, Пеликов, Ердаков, Езеков и т. п. Происхождение этих фамилий связано с обскоугорскими именами типа Сырянко, Еркимко (отчество — Ершиков), Султанко, Юрлымко, Нирымко и т. п., в которых -ко (в Других диалектах — ку, -хо) по-хантыйски означает ’мужчина’. В связи с разным произношением этого слова нередки случаи перехода к из имени в х в фамилии (Вогалко — Вогалхов) или тот же переход в фамилиях (Русмеликов — Русмелихов). Известны случаи изменений окончаний подобных фамилий (Русмелихов — Русмиленко), вероятно, под влиянием языка пришлого населения. Происхождение фамилий с окончанием на -ков г хов, возможно, связано также и с русской манерой написания Имен в XVI — XVII вв. с суффиксом -ка: Ивашка, Васка, Емелка, Мочка, Мороска, Чебоксарка и т. п. Сравнительно небольшую группу фамилий, встречающихся у верхнекондинских манси, образуют близкие им по происхождению фамилии с окончанием на -кумов (кум, хум по-мансийски ’мужчина’): Войкумов, Ломыткумов, Квасинкумов, Нермакумов, Совыскумов, Таушкумов. Изредка встречаются имена и фамилии, содержащие оба суффикса (ко и -кум): Вотекумко, Каткумков. Возможно, они отражают сложные этнические процессы миграций и смешения хантов и манси. Изредка встречаются фамилии, одинаковые с традиционными именами: Чухла, Пугуня, Вогаль, Литва; некоторые из них (Трегупта — Тарагупта) — самодийского происхождения. Очень редки фамилии с русско-сибирским окончанием -ых (Паиных). В XIX в. появилась небольшая группа фамилий с окончанием на -ий, -ой (в основном топонимического происхождения): Балыцкий, Юганский, Цынгинской (от названий рек, местности — реки Балык, Юган; Цынгинские юрты), Змановский, Кайловский, Теримский (вероятнее всего, связанные с пришлым населением).

Древние имена сохраняются в быту в некоторых районах и сейчас, например, такие мужские имена, как Олоко, Аптя, Уля ики (ики ’старик’), Сертуш ики, Унху, Нярох, Ай пох, Кулькатли (’черта ловил’), Кучум (’пьяный мужик’), и такие женские имена, как Уенг ими (ими ’женщина’), Уна пелки ими (’большой половины женщина’), Хором Катя (’красивая Катя’), Мось нэ (’женщина Мось’). Они употребляются и при обращении к чужим людям, но только если разговор идет в своей среде; официальные же имена употребляются, если среда инонациональная или смешанная.